Общаясь с историком моды Александром Васильевым, всякий раз поражаешься его умению говорить на любые темы, будь то история моды, кулинария или садоводство, с таким азартом и страстью, что порой, заслушавшись, забываешь задать заготовленные для интервью вопросы. Так случилось и в этот раз. В преддверии новогодних праздников мы решили не задавать ему набивших оскомину вопросов о том, как узнать украинку или русская за рубежом, сочетается ли горох с клеткой, и даже, в чем нужно встречать год Змеи, спрашивать не стали, чем наверняка разочаровали наших прекрасных читательниц. Обо всем этом напишут другие издания, и не раз. А мы решили поговорить с маэстро о Новом годе, семье, традициях, детстве… Словом, о явлениях более постоянных и близких каждому, в отличие от регулярно меняющейся моды. Текст: Василий Финашин.

- Наряжаете ли вы новогоднюю елку?

- Конечно! Я покупаю елки в горшках с землей. Это, однако, вовсе не означает, что с них не осыпаются иголки, что очень нервирует мою горничную. Существуют еще канадские елки, похожие на так называемые кремлевские голубые ели. У них длинные иголки, но меньше хвойного запаха. Если вам приходится довольствоваться пластиковой китайской или нашей «серебряной» елочкой, то и это не беда. Главное – ее убранство. Я украшаю свои елки игрушками 1910-х и 1920-х годов, оставшимися мне от моей тетки Ирины Павловны Васильевой.

- Откуда же к нам пришла традиция украшать елку?

- Эта традиция очень древняя, дохристианская. В глубокую старину елки украшались яблоками и орехами, пряниками, затем – апельсинами, когда они появились в Центральной и Северной Европе. Стеклянные же украшения – шары, а позднее бусы – были страшно дороги, так как выдувались по одному. В Страсбурге по сей день существует елочный базар, где продаются дутые шары, но стоят они около сотни долларов за штуку. А в Нью-Йорке цена за старый дутый шар может доходить до трехсот долларов. Но бьются эти шары так же легко, как и в то время, когда они не были такими дорогими.

- Какие елочные украшения были популярны в дореволюционной России?

- До революции в нашей стране очень любили елочные бусы и подсвечники на прищепках. Пользовались популярностью ватные игрушки, обмазанные крахмалом и раскрашенные. Сегодня такие игрушки – настоящий раритет. Сколько предрождественской фантазии вкладывалось в этих ватных хрюшек, слоников, конькобежцев и сидящих на санках Ванек и Маринок. Любили в России и бумажные игрушки. Многие кондитерские фабрики – «Эйнем», «Жорж Борман», «Абрикосов» — делали елочные игрушки и подарки, обладание коими составляет ныне заветное желание отечественных эстетов и знатоков.

- Какова же была дальнейшая судьба новогодних елок? Насколько я знаю, после революции они какое-то время были в опале.

- Вы правы, после революции елки в Советской России были запрещены как «буржуазный пережиток». Потом, при Сталине, дали директиву – елки разрешить на Новый год, но вместо шпиля поставить на макушку звезду. Появились игрушки в виде дутых из стекла танков, парашютов, самолетов, дирижаблей с надписью «СССР». В моей коллекции есть подобные экземпляры.

- Какие воспоминания о встрече Нового года вы сохранили с детства?

- Самые радужные и прекрасные! Несмотря на то, что я больше склонен справлять Рождество, нежели Новый год, в детстве встреча Нового года была самым настоящим счастьем для меня. Рождества в СССР не справляли, но елку рождественскую ставили и украшали красивыми, часто старинными игрушками. Елки эти страшно сыпались, их иголки попадали в щели неплотно положенного советского паркета и потом долгие месяцы напоминали о прошедшем празднике. Каждый год накануне праздника родители устраивали для нас с сестрой и наших друзей маскарады. Накрывался детский стол, раздавались красочные маски… Папка с такими масками, вырезанными из картона, хранится у меня до сих пор. Торжественным был традиционный семейный выход к моей тетке Ирине Павловне на Новый год в старинную коммунальную квартиру в Орликов переулок на Садовом кольце. Там елка была меньше и ниже нашей. А украшали ее еще игрушками 1910-х и 1920-х годов, сделанными из ваты и бумаги.

- Какие подарки вы находили под елкой?

- Мамины подарки я находил не под елкой, а под подушкой, чаще всего это были гуашевые краски за 3 рубля 20 копеек, я просил родителей об этом и был рад рисовать снова и снова. Сладких подарков не помню, да их наверняка и не дарили мне, поскольку знали, что к шоколадкам я абсолютно равнодушен. Теплые носки, игрушки, кисточки или цветные карандаши – это другое дело.

- Бывали ли вы в детстве на знаменитых Кремлевских елках?

- К сожалению, никогда не бывал, несмотря на то, что моя мама – актриса Центрального Детского театра – на протяжении многих лет играла Снегурочку на Кремлевских елках. Я бывал на елках, которые устраивались в Центральном Доме работников искусства, и до сих пор помню такую прибаутку: «Раз, два, три! Раз, два, три! Мы на елочке в ЦДРИ!».

- Без чего немыслима для вас встреча Нового года?

- Все мои праздники под елкой сопровождаются брызгами шампанского, запеченной с яблоками благоухающей индейкой, красной икрой и музыкой из «Щелкунчика», одного из моих любимых сказочно-рождественских балетов Чайковского, оформлять который мне довелось семь раз на самых разных сценах мира – от Японии до Риги, от Лас-Вегаса до Антверпена.

- Каким был самый экзотический Новый год в вашей жизни?

- Наверное, самым замечательным и экзотическим русским Новым годом для меня был тот, что я справлял в русском доме в Южной Америке, в Чили. Много сезонов подряд мне было суждено быть декоратором в Муниципальной опере Сантьяго, и я познакомился там со многими русскими эмигрантами, поселившимися в этой благодатной стране на берегу Тихого океана в основном уже после Второй мировой войны. Так как декабрь в Южном полушарии является самым теплым летним месяцем, устраивать елку со снегом там не представляется возможным. В доме доктора Чернецова, куда для съемок русского Рождества для гламурного чилийского журнала меня пригласила моя давняя приятельница Марина Эйсмонт-Бородаевская, елку поставили рядом с пальмами! Нарядили красивыми игрушками и припорошили ватным снегом. А вот стол был накрыт самый изысканный. Одна из русских жительниц Сантьяго, бывшая харбинка Марина, приготовила настоящий русский стол с заливной рыбой, пирогами, расстегаями, кутьей и прекрасными, совсем уже забытыми в России старинными десертами. Водочка в стопочках из ледника и рождественские колядки. Кому-то это описание покажется старомодным, а по мне – так это просто сохранение живых традиций.

- Париж – это праздник, который всегда с тобой, говорил Хемингуэй. И наверняка празднование Нового года в Париже – что-то невероятное, по-настоящему сказочное и запоминающееся. Расскажите про свой самый замечательный новогодний праздник в Париже.

- Говоря о самых замечательных новогодних праздниках в Париже, хочется припомнить 2000-й год – рубеж веков и тысячелетий. Бриллиантами светилась в ту ночь старинная Эйфелева башня, эйфория праздника на Елисейских Полях, тысячи людей с шампанским и фейерверки. Все ждали новогоднего подарка – евро, хотели его ввода. Ждали празднично – ели ложками черную икру, которую я привез прямо с Волги, пили шампанское из старинных русских бокалов мальцевского стекла 1830-х годов и смеялись, шутили, пели. А в праздничных шарах моей елки отражались свечи, старинные портреты и прекрасные лица очаровательных дам и гостей моего праздника в удивительном романтическом Париже, который теперь уходил вместе с ХХ веком, с его модами, яствами, беззаботной жизнью и вечным праздником.